Худеющий - Страница 29

К оглавлению

— Современная медицина, — пробормотал Билли.

— Что, Билли? Давай быстрее, а то меня пациент ждет, и вообще, я здорово занят.

— У меня один вопрос, Майкл, — сказал Билли. — Что там с Данкеном Хопли?

Тишина на другом конце провода длилась секунд десять.

— А почему ты считаешь, что с ним что-то случилось?

— Его нет на участке, Рэнд Фоксуорт сказал, что у него простуда, но явно врет и к тому же делать этого не умеет.

Последовала другая долгая пауза.

— Как юрист, Билли, ты меня поймешь. Я не имею права распространять подобную информацию, не хочу терять работу.

— Ну, знаешь, если кто-нибудь обнаружит, что у тебя там в бутылке в ящике стола, ты не просто потеряешь работу, а полетишь с нее.

Снова пауза. Когда Хаустон заговорил, его голос был сдавленным от ярости… и подспудного страха.

— Это что — угроза?

— Да нет же, — устало ответил Билли. — Ты только на меня не рычи, Майкл. Скажи просто — в чем дело с Хопли.

— А зачем тебе знать?

— Бога ради, Майкл. Ты — живое доказательство того, насколько человек может быть толстокожим. Знаешь, о чем я говорю?

— Ни малейшей идеи, что ты имеешь…

— В последний месяц ты увидел три очень странных заболевания в Фэйрвью. Никакой связи между ними ты не заметил. В чем-то оно и понятно: они настолько отличаются одно от другого. А с другой стороны, они сходны в том, что чрезвычайно странны. Я подумал: может, другой доктор, который не заталкивает себе в ноздри на полсотни долларов, кокаина каждый день, смог бы заметить такую связь, несмотря на различие симптомов.

— Подожди минуточку!

— Нет, ждать не собираюсь. Ты спрашиваешь — почему я хочу об этом знать, и я скажу тебе, почему. Я неуклонно теряю вес. Теряю его, даже поглощая массу калорий — восемь тысяч в день. Кэри Россингтон получил, какую-то кошмарную кожную болезнь. Его супруга говорит, что он превращается в цирковое чудо-юдо. Кэри отправился в клинику Мэйо. Теперь я хочу узнать, что стряслось с Данкеном Хопли. И еще — нет ли у тебя других подобных случаев.

— Билли, дело обстоит вовсе не так. Похоже, что ты вбил себе в голову какую-то дикую идею. Не знаю, что это…

— Не знаешь, и ничего страшного. Мне нужен ответ. Если я не получу его от тебя, найду другой способ узнать.

— Не вешай трубку. Если ты намерен говорить на эту тему, я перейду к себе в кабинет.

— Хорошо.

В трубке щелкнуло. Билли вспотел в телефонной будке, раздумывая, не обманет ли Хаустон. Но вновь раздался щелчок.

— Ты здесь, Билли?

— Да.

— О'кей. — В голосе Хаустона слышались явные нотки разочарования, которое выглядело комичным. Он тяжко вздохнул. — Данкен Хопли болен… угрями.

Билли раскрыл дверь будки. Слишком душно стало внутри.

— Угри?

— Да. Прыщи. С черными головками, с белыми. Вот и все. Ты доволен?

— Кто еще?

— Больше никого. И вот что, Билли. Они ни с того ни с сего не появляются. А то ты уж начал нести что-то в духе романов Стивена Кинга. Нет, дело вовсе не так странно обстоит. У него временный дисбаланс желез, только и всего. Причем у него это не впервые. Эти кожные проблемы у него с седьмого класса школы.

— Что ж, вполне рационально. Но если ты к этому добавишь Кэри Россингтона с его крокодильей кожей и Уильяма Халлека с его «анорексией невроза», начинает все таки звучать, как роман Стивена Кинга. Не так ли?

Хаустон терпеливо пояснил:

— У тебя проблема метаболизма, Билли. Кэри… не знаю. Я видел…

— Странные случаи. Знаю, — перебил его Билли. Господи, и этот мешок для потребления кокаина был его семейным врачом в течение десяти лет. — Ларс Арнкастер к тебе не обращался?

— Нет. Он не мой пациент. Я думал, у тебя только один вопрос.

«Конечно же, он приписан к тебе как пациент», — подумал Билли. — «Просто авария не оплачивает счета. А такой деятель, как ты, с завышенными потребностями, ждать не любит, верно?»

— Ну, хорошо. Тогда самый последний вопрос: когда ты в последний раз видел Данкена Хопли?

— Недели две назад.

— Спасибо.

— В следующий раз записывайся на прием, Билли, — сухо сказал Хаустон и положил трубку.

Хопли разумеется, жил не на Лантерн Драйв, но работа шефа полиции оплачивалась хорошо, а потому у него был свой аккуратный домик в новоанглийском стиле в переулке Риббонмейкер.

Билли припарковал машину в сумерках, подошел к дому и позвонил в дверь. Ответа не последовало. Позвонил снова. Тишина. Он нажал пальцем на звонок и долго-долго не отпускал, но все так же безрезультатно. Направился в гараж и, приложив ладони щитками к лицу, всмотрелся в темноту. Автомашина Хопли — «вольво» устаревшей модели — с номером «ФВ-1» — на месте. Второй машины у шефа полиции не было — Хопли холостяк. Билли вернулся к двери и принялся стучать кулаком. Минуты три он молотил по двери, пока рука не заболела. Только тогда хриплый голос заорал:

— Убирайся к черту!

— Впусти меня! — крикнул Билли. — Мне надо поговорить с тобой!

Ответа не последовало, и Билли принялся снова стучать. В какой-то момент он уловил за дверью слабое движение, представил себе притаившегося за дверью, даже присевшего на корточки Хопли, ожидающего, когда непрошеный и назойливый визитер уберется и оставит его в покое. Или в том, что для него сходило нынче за покой. Билли перестал стучать и распрямил пальцы руки.

— Хопли, я думаю, ты — здесь, — тихо сказал он. — Тебе нет нужды отвечать мне, только выслушай. Это Билли Халлек. Два месяца назад у меня произошел несчастный случай. Старая цыганка выскочила перед носом моей машины…